13 мая 2025 года появился интернет-материал «Доклад о реальной ситуации по пыткам в стране (https://kaztag.kz/ru/news/o-realnoy-situatsii-s-pytkami-v-kazakhstane-dolozhili-pravozashchitniki), который подготовили Коалиция НПО Казахстана против пыток совместно с международным партнерством по правам человека и Всемирной организацией против пыток» и на который своим комментарием по этому поводу 14 мая 2025 года отреагировал Уполномоченный по правам человека в Казахстане (Омбудсмен) А.Е. Ластаев. - (https://www.gov.kz/memleket/entities/ombudsman/ press/news/ details/995717?lang=ru). Затем 15 мая 2025 года 46 НПО выступили с разъяснением своей позиции по поводу результатов борьбы с пытками в Казахстане под названием «Позиция организаций гражданского общества, занимающихся мониторингом и адвокацией по предупреждению пыток в Республике Казахстан, в ответ на комментарии Уполномоченного по правам человека в Республике Казахстан в отношении размещённой информации по вопросам Специального докладчика ООН по вопросу о пытках. - (https://bureau.kz/novosti/zayavleniya_i_obrasheniya/pozicziya-organizaczij-go/?ysclid=maty3y3be0621289577).
Исходя из того, что жертвами пыток в нашей стране могут оказаться родные и близкие чиновников, родные и близкие представителей НПО и других граждан, а равно родные и близкие мне люди, я постараюсь быть объективным в оценке результатов нашей общей борьбы с пытками, в том числе посредством государства.
Я не буду отрицать того, что, как пишут авторы «Доклада о реальной ситуации по пыткам»: «Несмотря на обязательства перед ООН, Казахстан продолжает сталкиваться с системными нарушениями прав задержанных – от пыток до отсутствия эффективного расследования. В Казахстане продолжаются случаи жестокого обращения и пыток в отношении задержанных и заключенных». Это печально, но с этим сталкиваются во многих странах мира. Но о государстве судят не столько по наличию преступлений, в том числе по данной категории, а по его умению эти преступления предупреждать и обезвреживать. И Омбудсмен, критикуя недостатки в деятельности государственных, правоохранительных органов страны, одновременно считает своим долгом показать усилия государства в этом направлении в последние годы: местах лишения свободы «оснащены более 45 тысячами видеокамер», которые «как предотвращают пытки, так и служат доказательствами по фактам, которые уже произошли». Для совершенствования использования такого материала «доступ к записям в режимах «онлайн» и «архив» имеется у прокуратуры и МВД на всех уровнях». «По этому показателю Казахстан занимает лидерские позиции среди стран мира». Предупреждению пыточных преступлений способствует, как утверждает Омбудсмен, «установка 612 электронных терминалов для подачи жалоб в местах и помещениях, исключающих цензуру со стороны администрации тюрем», посредством которых «заключенные могут напрямую обращаться в суды и надзорные органы».
Немаловажным фактором предупреждения пыточной преступности является то, что, как утверждает Омбудсмен РК, «тюремная медицина передана из ведения МВД в гражданское ведомство (Минздрав)». Хотелось бы дополнительно прокомментировать значимость этой передачи. Такой подход казахстанского государства является реализацией пункта 72 Стамбульского протокола (содержащего в себе необходимые международные стандарты), представленного Верховному комиссару ООН по права человека 9 августа 1999 года, в котором прописано следующее: «Тюремные врачи призваны в первую очередь оказывать медицинскую помощь, но, помимо этого, они также должны осматривать задержанных, прибывающих в тюрьму после содержания под стражей в полиции. Выполняя этy свою функцию или при лечении людей в тюрьме, эти врачи могут обнаружить доказательства недопустимого насилия, о которых сами заключенные не имеют реальной возможности кому-либо заявить. B таких ситуациях врачи должны учитывать наилучшие интересы пациентов и помнить о своем долге сохранять конфиденциальность в отношении этих лиц, но в то же время y врачей появляются и веские моральные доводы в пользу раскрытия обнаруженных доказательств жестокого обращения, поскольку сами заключенные часто не имеют возможности сделать это с достаточной эффективностью». И то, что теперь врачи в местах лишения свободы не подчинены Министерству внутренних дел, как это было раньше, а Министерству здравоохранения, позволяет им исполнять предписания пункта 72 Стамбульского протокола независимо и эффективно. Кстати, 46 НПО в своем обращении от 15 мая 2025 года положительно оценили «перевод медицинских служб пенитенциарных учреждений в ведение Министерства здравоохранения РК».
Профилактике пыток способствует указанное в комментарии Омбудсмена законодательное «ужесточение ответственности за пытки (до 12 лет лишения свободы)», запреты на примирение, условное освобождение, амнистии и отсутствие сроков давности по делам о пытках». И это можно оценитькак позитивный шаг государства. В этом русле НПО «Кадыр-Касиет» утверждает, что по сравнению с Россией и Беларусью «в Казахстане мы можем отметить достаточно хорошую тенденцию. В принципе, позитивные шаги есть. Можно утверждать, что бo’льшую часть обязательств по приведению в соответствие с конвенционным определением пыток и жесткого обращения казахстанское законодательство и власти выполнили», «однако в целом проблема пыток и жестокого, бесчеловечного, унижающего достоинство обращения в Казахстане остаётся очень актуальной». - (https://orda.kz/kazahstan-lider-v-regione-po-indeksu-zapreta-pytok-388309/).
Авторы Доклада пишут, что «заявления, связанные с жестоким обращением, продолжает расследоваться полицией – структурами, сотрудники которых зачастую сами являются фигурантами этих дел». Хотелось бы, чтобы авторы привели конкретные фамилии заявителей, сотрудников полиции, которые расследовали свои же преступления, чтобы можно было бы принять конкретные меры в отношении прокуроров и данных сотрудников полиции.
Хотя в пункте 49 Стамбульского протокола указано, что расследованием пыток могут заниматься судьи и прокуроры, на мой взгляд, было бы целесообразно, чтобы расследованием пыток занимались следственные судьи, которые могли бы более эффективно расследовать такие преступления c привлечением в процесс прокуроров и адвокатов на равноправной основе.
Следует отметить как положительный факт то, что 46 НПО в своем обращении от 15 мая 2025 года к Омбудсмену в связи с его комментарием написали, что они в своих докладах и сообщениях отмечали «все позитивные шаги, предпринятые государством. В частности, введение в 2003 году моратория на исполнение приговоров к смертной казни, последовавшее за этим в 2014 году сокращение статей в уголовном законодательстве, предусматривающих смертную казнь, затем исключение смертной казни из уголовного законодательства и Конституции Республики Казахстан в 2022 году и ратификация Второго Факультативного протокола к Международному пакту о гражданских и политических правах», направленного на отмену смертной казни. Поддерживая в целом позицию государства, приведшую к полной отмене смертной казни в стране, мне все же думается, что можно было сделать оговорку в отношении возможности «применения смертной казни в военное время после признания вины в совершении наиболее тяжких преступлений военного характера, совершенных в военное время»: такую оговорку допускает статья 2 Второго Факультативного протокола к Международному пакту о гражданских и политических правах.
«В докладах и сообщениях позитивно отмечался перевод пенитенциарной системы из ведения Министерства внутренних дел РК в ведение Министерства юстиции РК в 2004 году, хотя и негативно оценен обратный перевод этой системы в ведение МВД РК». Мне в то время довелось присутствовать на пленарном заседании Мажилиса Парламента РК, где решался обратный перевод пенитенциарной системы из ведения Минюста в МВД в связи с накоплением системных серьезных проблем у Минюста в этой связи. Заместитель министра юстиции признал эти проблемы и в принципе не возражал против обратного перевода в МВД этой системы. Хотел бы предложить всем заинтересованным НПО, а также правоохранительным, иным государственным органам обсудить все аргументы «за» и «против» по поводу нахождения пенитенциарной системы в Министерстве внутренних дел или в Министерстве юстиции.
46 НПО отметили, что они позитивно оценивали «после ратификации Казахстаном Конвенции ООН против пыток в 1998 году создание системы независимых посещений мест содержания под стражей, сначала через общественно-наблюдательные комиссии еще в 1999 году, а затем и через Национальный превентивный механизм по предупреждению пыток с ратификацией Факультативного протокола к Конвенции в 2008 году. Это был также очень важный шаг по сравнению с нашими соседями по постсоветскому пространству». Также положительно они оценили концепцию «нулевой терпимости к пыткам», «проект «К обществу против пыток», уточнение статьи 146 Уголовного кодекса РК, закрепление специальной подследственности по делам о пытках за спецпрокурорами».
Могу засвидетельствовать: факты о том, что 160 сотрудников правоохранительных органов страны были осуждены за пытки за последние 5 лет, а также о том, что были внедрены многие профилактические и действенные меры в борьбе против пыток, которые привели к сокращению численности заявлений о пытках в 5 раз, приведенные выше Омбудсменом РК, были доложены на сайд-ивенте в Женеве 22 января 2025 года: все это было положительно воспринято и официально высказано представителями Комитета ООН против пыток, других ооновских комитетов, Европейского союза, а также ряда НПО, аккредитованных при Женевском отделении ООН. Отмеченный в комментарии Омбудсмена данный факт также признан 46-ю представителями НПО: отмечался как положительный фактор «увеличение случаев привлечения к уголовной ответственности сотрудников правоохранительных органов и органов национальной безопасности за применение пыток».
Мне думается, что всем нам, неправительственным организациям, Уполномоченному по правам человека в Республике Казахстан, Комиссии по правам человека при Президенте Республики Казахстан, научным работникам, специализирующимся в вопросах прав человека и его основных свобод, в том числе в вопросах борьбы с пытками, нужно объединять свои усилия, критиковать друг друга, пытаться находить точки соприкосновения и взаимопонимания на площадках КСО или иных площадках, используя потенциал наших законов, ратифицированных нами международных пактов, соглашений, конвенций по правам человека, чаще посещать места лишения свободы, привлекать на свои семинары и конференции представителей силовых, правоохранительных структур, послушать их, почему продолжаются пытки и как можно, по их мнению, блокировать это средневековое, отвратительное явление. Есть смысл приглашать специалистов высокого класса из зарубежных стран, которые могли бы давать мастер-классы нашим правоохранительным органам о том, как можно получать необходимые для следствия сведения без применения пыток и иных мер жестокого обращения. Нам необходимо узнать от специалистов по этике и психологии, каким должен быть длительный процесс этического общения между лицом, нарушившим закон, и представителями закона. Было бы целесообразно ежегодно проводить в отношении всех работников силовых структур и судебных органов в рамках общего медицинского осмотра психиатрический осмотр в целях выявления маньячно настроенных лиц в их среде. Большим пластом нашей общей работы должна стать наша общая деятельность по реализации решений Комитета ООН по правам человека, Комитета ООН против пыток на территории Республики Казахстан. Эта лишь малая толика того, что мы могли бы сделать вместе.
Сарсембаев М.А.,
доктор юридических наук, профессор,
экс-член Комитета ООН по правам человека.
19 мая 2025 года.
Исходя из того, что жертвами пыток в нашей стране могут оказаться родные и близкие чиновников, родные и близкие представителей НПО и других граждан, а равно родные и близкие мне люди, я постараюсь быть объективным в оценке результатов нашей общей борьбы с пытками, в том числе посредством государства.
Я не буду отрицать того, что, как пишут авторы «Доклада о реальной ситуации по пыткам»: «Несмотря на обязательства перед ООН, Казахстан продолжает сталкиваться с системными нарушениями прав задержанных – от пыток до отсутствия эффективного расследования. В Казахстане продолжаются случаи жестокого обращения и пыток в отношении задержанных и заключенных». Это печально, но с этим сталкиваются во многих странах мира. Но о государстве судят не столько по наличию преступлений, в том числе по данной категории, а по его умению эти преступления предупреждать и обезвреживать. И Омбудсмен, критикуя недостатки в деятельности государственных, правоохранительных органов страны, одновременно считает своим долгом показать усилия государства в этом направлении в последние годы: местах лишения свободы «оснащены более 45 тысячами видеокамер», которые «как предотвращают пытки, так и служат доказательствами по фактам, которые уже произошли». Для совершенствования использования такого материала «доступ к записям в режимах «онлайн» и «архив» имеется у прокуратуры и МВД на всех уровнях». «По этому показателю Казахстан занимает лидерские позиции среди стран мира». Предупреждению пыточных преступлений способствует, как утверждает Омбудсмен, «установка 612 электронных терминалов для подачи жалоб в местах и помещениях, исключающих цензуру со стороны администрации тюрем», посредством которых «заключенные могут напрямую обращаться в суды и надзорные органы».
Немаловажным фактором предупреждения пыточной преступности является то, что, как утверждает Омбудсмен РК, «тюремная медицина передана из ведения МВД в гражданское ведомство (Минздрав)». Хотелось бы дополнительно прокомментировать значимость этой передачи. Такой подход казахстанского государства является реализацией пункта 72 Стамбульского протокола (содержащего в себе необходимые международные стандарты), представленного Верховному комиссару ООН по права человека 9 августа 1999 года, в котором прописано следующее: «Тюремные врачи призваны в первую очередь оказывать медицинскую помощь, но, помимо этого, они также должны осматривать задержанных, прибывающих в тюрьму после содержания под стражей в полиции. Выполняя этy свою функцию или при лечении людей в тюрьме, эти врачи могут обнаружить доказательства недопустимого насилия, о которых сами заключенные не имеют реальной возможности кому-либо заявить. B таких ситуациях врачи должны учитывать наилучшие интересы пациентов и помнить о своем долге сохранять конфиденциальность в отношении этих лиц, но в то же время y врачей появляются и веские моральные доводы в пользу раскрытия обнаруженных доказательств жестокого обращения, поскольку сами заключенные часто не имеют возможности сделать это с достаточной эффективностью». И то, что теперь врачи в местах лишения свободы не подчинены Министерству внутренних дел, как это было раньше, а Министерству здравоохранения, позволяет им исполнять предписания пункта 72 Стамбульского протокола независимо и эффективно. Кстати, 46 НПО в своем обращении от 15 мая 2025 года положительно оценили «перевод медицинских служб пенитенциарных учреждений в ведение Министерства здравоохранения РК».
Профилактике пыток способствует указанное в комментарии Омбудсмена законодательное «ужесточение ответственности за пытки (до 12 лет лишения свободы)», запреты на примирение, условное освобождение, амнистии и отсутствие сроков давности по делам о пытках». И это можно оценитькак позитивный шаг государства. В этом русле НПО «Кадыр-Касиет» утверждает, что по сравнению с Россией и Беларусью «в Казахстане мы можем отметить достаточно хорошую тенденцию. В принципе, позитивные шаги есть. Можно утверждать, что бo’льшую часть обязательств по приведению в соответствие с конвенционным определением пыток и жесткого обращения казахстанское законодательство и власти выполнили», «однако в целом проблема пыток и жестокого, бесчеловечного, унижающего достоинство обращения в Казахстане остаётся очень актуальной». - (https://orda.kz/kazahstan-lider-v-regione-po-indeksu-zapreta-pytok-388309/).
Авторы Доклада пишут, что «заявления, связанные с жестоким обращением, продолжает расследоваться полицией – структурами, сотрудники которых зачастую сами являются фигурантами этих дел». Хотелось бы, чтобы авторы привели конкретные фамилии заявителей, сотрудников полиции, которые расследовали свои же преступления, чтобы можно было бы принять конкретные меры в отношении прокуроров и данных сотрудников полиции.
Хотя в пункте 49 Стамбульского протокола указано, что расследованием пыток могут заниматься судьи и прокуроры, на мой взгляд, было бы целесообразно, чтобы расследованием пыток занимались следственные судьи, которые могли бы более эффективно расследовать такие преступления c привлечением в процесс прокуроров и адвокатов на равноправной основе.
Следует отметить как положительный факт то, что 46 НПО в своем обращении от 15 мая 2025 года к Омбудсмену в связи с его комментарием написали, что они в своих докладах и сообщениях отмечали «все позитивные шаги, предпринятые государством. В частности, введение в 2003 году моратория на исполнение приговоров к смертной казни, последовавшее за этим в 2014 году сокращение статей в уголовном законодательстве, предусматривающих смертную казнь, затем исключение смертной казни из уголовного законодательства и Конституции Республики Казахстан в 2022 году и ратификация Второго Факультативного протокола к Международному пакту о гражданских и политических правах», направленного на отмену смертной казни. Поддерживая в целом позицию государства, приведшую к полной отмене смертной казни в стране, мне все же думается, что можно было сделать оговорку в отношении возможности «применения смертной казни в военное время после признания вины в совершении наиболее тяжких преступлений военного характера, совершенных в военное время»: такую оговорку допускает статья 2 Второго Факультативного протокола к Международному пакту о гражданских и политических правах.
«В докладах и сообщениях позитивно отмечался перевод пенитенциарной системы из ведения Министерства внутренних дел РК в ведение Министерства юстиции РК в 2004 году, хотя и негативно оценен обратный перевод этой системы в ведение МВД РК». Мне в то время довелось присутствовать на пленарном заседании Мажилиса Парламента РК, где решался обратный перевод пенитенциарной системы из ведения Минюста в МВД в связи с накоплением системных серьезных проблем у Минюста в этой связи. Заместитель министра юстиции признал эти проблемы и в принципе не возражал против обратного перевода в МВД этой системы. Хотел бы предложить всем заинтересованным НПО, а также правоохранительным, иным государственным органам обсудить все аргументы «за» и «против» по поводу нахождения пенитенциарной системы в Министерстве внутренних дел или в Министерстве юстиции.
46 НПО отметили, что они позитивно оценивали «после ратификации Казахстаном Конвенции ООН против пыток в 1998 году создание системы независимых посещений мест содержания под стражей, сначала через общественно-наблюдательные комиссии еще в 1999 году, а затем и через Национальный превентивный механизм по предупреждению пыток с ратификацией Факультативного протокола к Конвенции в 2008 году. Это был также очень важный шаг по сравнению с нашими соседями по постсоветскому пространству». Также положительно они оценили концепцию «нулевой терпимости к пыткам», «проект «К обществу против пыток», уточнение статьи 146 Уголовного кодекса РК, закрепление специальной подследственности по делам о пытках за спецпрокурорами».
Могу засвидетельствовать: факты о том, что 160 сотрудников правоохранительных органов страны были осуждены за пытки за последние 5 лет, а также о том, что были внедрены многие профилактические и действенные меры в борьбе против пыток, которые привели к сокращению численности заявлений о пытках в 5 раз, приведенные выше Омбудсменом РК, были доложены на сайд-ивенте в Женеве 22 января 2025 года: все это было положительно воспринято и официально высказано представителями Комитета ООН против пыток, других ооновских комитетов, Европейского союза, а также ряда НПО, аккредитованных при Женевском отделении ООН. Отмеченный в комментарии Омбудсмена данный факт также признан 46-ю представителями НПО: отмечался как положительный фактор «увеличение случаев привлечения к уголовной ответственности сотрудников правоохранительных органов и органов национальной безопасности за применение пыток».
Мне думается, что всем нам, неправительственным организациям, Уполномоченному по правам человека в Республике Казахстан, Комиссии по правам человека при Президенте Республики Казахстан, научным работникам, специализирующимся в вопросах прав человека и его основных свобод, в том числе в вопросах борьбы с пытками, нужно объединять свои усилия, критиковать друг друга, пытаться находить точки соприкосновения и взаимопонимания на площадках КСО или иных площадках, используя потенциал наших законов, ратифицированных нами международных пактов, соглашений, конвенций по правам человека, чаще посещать места лишения свободы, привлекать на свои семинары и конференции представителей силовых, правоохранительных структур, послушать их, почему продолжаются пытки и как можно, по их мнению, блокировать это средневековое, отвратительное явление. Есть смысл приглашать специалистов высокого класса из зарубежных стран, которые могли бы давать мастер-классы нашим правоохранительным органам о том, как можно получать необходимые для следствия сведения без применения пыток и иных мер жестокого обращения. Нам необходимо узнать от специалистов по этике и психологии, каким должен быть длительный процесс этического общения между лицом, нарушившим закон, и представителями закона. Было бы целесообразно ежегодно проводить в отношении всех работников силовых структур и судебных органов в рамках общего медицинского осмотра психиатрический осмотр в целях выявления маньячно настроенных лиц в их среде. Большим пластом нашей общей работы должна стать наша общая деятельность по реализации решений Комитета ООН по правам человека, Комитета ООН против пыток на территории Республики Казахстан. Эта лишь малая толика того, что мы могли бы сделать вместе.
Сарсембаев М.А.,
доктор юридических наук, профессор,
экс-член Комитета ООН по правам человека.
19 мая 2025 года.